Автор Орис Орис

 

 

скачать mp3

 

Конец июня, тысяча
семьсот девятый год.
Две армии – в шести верстах
от города Полтава.
И в битве этой может быть
всего один исход –
В ней победит всего одна –
сильнейшая держава!

В чём смысл конфликта? Почему
сошлись на ратном поле
Российский император Пётр
и северный король?
На чьей же стороне сейчас
Десница Божьей Воли?
Какой стране Сам Бог отвёл
решающую роль?

Причина — зависть, господа!
Коварнейшая штука!
Не мог с ней Карл Двенадцатый
спокойно совладать,
А чтоб на пользу ему впредь
пошла Творца Наука,
Решил Бог горе-короля
примерно наказать.

Уж больно Карл стал горделив,
напыщен и манерен.
Любой ему стал «не указ»!
Лез сразу на рожон!
Не мог и полчаса побыть в
спокойной атмосфере,
Когда вокруг все говорят,
но вовсе не о нём…

…При Нарве в семисотом Карл
был молод и отважен
И, в общем-то, весьма легко
Россию победил.
Для короля тот давний бой
был очень-очень важен,
Ведь, победив Петра в бою,
себя он убедил…,

Что раз он ныне так силён,
то при Судьбе-удаче
Легко он сможет свою власть
и на всю Русь продлить,
Что стоит лишь ему напасть,
не сможет царь дать сдачи,
После чего Европу всю
Карл сможет подчинить.

Он в том же памятном году
саксонского курфюрста
Одной лишь кавалерией
на спину положил.
Затем и Речи Посполитой
короля Августа,
Хоть тот и был весьма силён,
но всё же разгромил.

Уверовав в то, что Судьба
к нему благоугодна,
Решил вдруг Карл «Великим» стать,
на Русь пойдя войной,
Но для начала дал понять,
побив Петра под Гродно,
Что всяк, не сдавшийся ему,
рискует головой.

И все угрозы русский царь
не принял, как нелепость,
И нападенья шведов Пётр,
конечно, ожидал,
Поэтому он на Неве
построил город-крепость,
Который сам так возлюбил,
что в честь себя назвал.

Для Карла же Санкт-Петербург
стал той последней каплей,
Что переполнила предел
терпения его!
И, посчитав, что царь сейчас
особенно ослаблен,
Решил, что ныне брань начать
удобнее всего…

Год тысяча семьсот восьмой
прошёл на столкновеньях:
При Добром, при Головчине,
Раёвке и Лесном…
Но Пётр Первый чётко знал,
что главное сраженье
Их ожидает впереди,
что победит в нём!

Он отступал, ведя бои,
идя на контратаки,
И всюду «выжженной землёй»
король был окружён:
Огнём Пётр смог держать врага
и в голоде, и в страхе,
Усугубляя счёт проблем
с едой и с фуражом…

…Батурин, Веприк, Красный Кут,
Соколка и… Полтава!
Везде по выжженной земле
пришлось врагу шагать:
Вместо полей – сожжённый хлеб,
вместо воды – отрава…
И ни скота, ни даже птиц
нигде не отыскать!

А тут ещё зима! Мороз!
И если б не Мазепа,
Что осенью в семьсот восьмом
России изменил,
То стала б русская земля
для шведов снежным склепом…
Хотя и так их путь изрыт
холмами от могил…

Ведь Русь – особая страна
и не чета Европе,
Которую на лошадях
за месяц-полтора
Объехать на спор можно вскачь,
если скакать галопом
На почтовых подряд все дни,
и с ночи до утра…

Россию ж всю не обойти,
на тройках не объехать,
Не покорить её простор
и взглядом не объять…
За пядью пядь — она всегда,
как отголосок эха,
Как горизонт, что за всю жизнь
немыслимо догнать!

Там, где особая земля, –
особенные люди!
Для них свободу потерять –
так лучше б умереть!
И никогда такой народ
жить под ярмом не будет:
Тех, кто рискнут с ним воевать, —
всех ожидает смерть!

Мазепа Карла приютил,
как верный раб уважил, –
На Гетманщине разместил
и войску дал приют,
Всех накормил и напоил,
пообещав всем даже,
Что сорок тысяч казаков
с ним к Карлу перейдут…

Мороз едва преодолев,
соскучившись по славе,
Как только кончилась зима,
Карл стал со всех сторон
Присматриваться к крепости
с названием Полтава,
Считая, что легко возьмёт
сей слабый бастион.

Но после нескольких атак
на город отказался
Его брать штурмом,
положив у невысоких стен
Шесть тысяч преданных солдат…
Не зная, что сражался
Он не с полками – с городом,
что сдаться не хотел…

Карл генералу Крейцу дал
команду, чтоб осадой
Сопротивленье горожан
по-быстрому сломить!
И Гилленкроку обещал,
что в качестве награды
Позволит шведам всем гулять
и с девками кутить!

И квартирмейстер Гилленкрок
вмиг подогнал мортиры
И стал по стенам крепостным
без устали палить.
Но даже после этих мер,
заделывая дыры,
Тверской и Устюжский полки
нельзя было сломить.

А тем временем к Ворскле
двадцать шестого мая
Российской армии полки
дружно собрались.
У деревни Крутой Берег
лагерь укрепляя,
Самого царя они
вскоре дождались.

Пётр четвёртого июля
под Полтаву прибыл,
Рекогносцировку снял
с местности одной
И в Будыщанском лесу
поле битвы выбрал,
Приказав создать редут
над рекой Ворсклой.

А затем в восьми верстах
на север от Полтавы,
У села Семёновка,
вновь создал редут¹ —
Тот, в котором все войска
после переправы
Безопасность и ночлег
для себя найдут…

Двадцать пятого июня
армия российская
Передислоцировалась
ближе к Яковцам,
Пехота с артиллерией,
полки кавалерийские
Чётко разместились все
по своим местам.

В Яковцах и в Ивонченцах,
за Будыщанским лесом
Шесть редутов выстроили
за одну лишь ночь!
И ещё ретраншементом²
весь лагерь был обнесен —
Всё это должно, конечно,
в битве нам помочь!

Помимо всего этого,
дабы в русский лагерь
Неприятель не проник бы
ни с каких сторон,
Или в случае внезапной
вражеской атаки,
В русском лагере был создан
мощный тет-де-пон³.

Пётр выбрал для сраженья
длинную равнину
Шириною в две версты,
поближе к Яковцам,
Чтобы, если враг покажет
первым свою спину,
Было место, где могла бы
разгуляться конница…

…Вечером двадцать шестого,
битвы большой накануне,
Выйдя на правый берег
бурлящей Ворсклы-реки,
Со свитою генеральской,
в  сопровождении драгунов,
Пётр Первый на коне
стал объезжать полки.

На скакуне проезжая
мимо шеренг солдатских,
Царь перед важным боем
напутствовал всех солдат.
Рядом — Баур, Брюс, Репнин,
гетман Скоропадский,
А также Рённе и Голицын,
Меньшиков и Алларт…

«Смерть за Отечество в бою
принять весьма похвально,
Но смерти страх перед врагом –
хулы всегда достоин!
И тот, кто в боевом строю
смел, дерзок и нахален,
Смышлён, хитёр, но не труслив, —
тот есть российский воин!»

Пётр замолчал и посмотрел
на тысячи солдат,
Притихших и ловящих всё,
что скажет русский царь…
А он, пред ними шляпу сняв,
поцеловав штандарт,
Продолжил: «И ещё скажу,
хоть я ваш государь…

Но не хочу, чтоб вы в бою
лишь за меня сражались!
Но — за Отечество своё!
И коль уж погибать,
Так — за Россию-Матушку,
где все мы нарождались
И за которую сейчас
готовы жизнь отдать!

Сегодня не моя судьба,
а всей России нашей
Решается, а без неё нет
смысла дальше жить!
И каждый должен понимать:
чем больше он отважен,
Тем лучше Матушке-Руси
он сможет послужить!»

Пётр замолчал. Ус подкрутил.
И сразу стало ясно,
Что речь закончилась. Теперь
всем в бой идти пора…
Из двадцати трёх тысяч ртов
прорвалось громогласно
Трёхкратное российское:
«Ура! Ура! Урааа!!!»

А в это время король Карл,
весь в бархатном наряде,
Смотря в голодные глаза
измученных солдат,
Пытался войску объяснить,
какого чёрта ради
Они должны здесь умирать,
болеть и голодать.

С трудом превозмогая боль
от свежей раны в ногу,
Король храбрился и кричал,
их убеждая в том,
Что завтра ждёт их всех в бою
виктория в итоге,
Что голоду придёт конец!
Но это всё потом…

Потом — и деньги, и склады,
набитые едою,
И полчища красивых дев
из местных горожан…
Ну, а сейчас они должны
готовить ружья к бою,
Чтоб русский царь, увидев их,
сам на колени пал!

Двадцать седьмого июня
того же – девятого — года
Шведы хотели внезапно,
в полночь, атаку начать.
Но из-за очень тихой,
ясной, сухой погоды
Русским их хитрые планы
всё ж удалось разгадать.

Ближе к полуночи шведы
строиться стали в колонны:
Пехота – в четырёх местах
(из десяти полков)
И кавалерии полки
(сто девять эскадронов)…
Но выступить они смогли
лишь после трёх часов!..

Ну, а до этого их тыл
вся наша артиллерия
Бомбила сотнею мортир
почти что два часа.
И разметала вдоль реки
пехоту с кавалерией,
Посеяв панику и страх
во вражьих корпусах.

Но  сорок тысяч шведов
и запорожских казаков
Уже с утра смогли прогнать
из первых двух редутов
Оборонявших их солдат
из русских трёх полков,
Оставив там после себя
лишь тел кровавых груды…

В атаках на наш левый фланг
шли эскадроны Крейца,
И в некоторых из атак
участвовал сам Карл,
Который лихо фехтовал
и в этом слыл умельцем,
Благодаря чему сражал
всех, кто пред ним вставал…

Четыре тысячи солдат,
включая офицеров,
Нечаевский, Неклюдовский
пехотные полки,
Сражались насмерть, предпочтя
стать для  врага барьером,
Который шведов здесь держал
их планам вопреки.

Но не смогли их удержать
и, погибая, смело
Встречали кавалерию,
разя штыком коней,
На пики всадников ловя,
пронзали насквозь тело, —
Хоть сабли всадников остры,
но пики ведь длинней!..

Никто не выжил из солдат,
редуты защищая,
Что в рукопашных смело шли
на шведские полки,
И боль презрев, встречали смерть
без страха – презирая!
А если затерялся штык,
то в ход шли кулаки!..

Часть шведов лихо, не входя
в ближайших два редута,
От главных сил оторвалась и,
изменив маршрут,
Внезапно прорвалась к нам в тыл
неведомо откуда,
Чтобы с разгону захватить
и третий наш редут!

Но сразу всё пошло не так!
Им скоро стало ясно,
Что штурмом этот взять редут –
большой-большой вопрос…
Ошибка заключалась в том,
что часть полков напрасно
Ушли вперёд, когда на них
и здесь большой был спрос!

Во время штурма враг понёс
огромные потери!
Командовал колонною
сам генерал Роос,
Которому король вчера
весь левый фланг доверил,
Но, видно, в планах у Рооса
что-то не срослось…

Четыре левофланговых
российских батальона
Московского, Сибирского
и Псковского полков,
Объединившись, став в «карэ»,
встречали эскадроны
Ружейным залповым огнём
да остротой штыков!

Когда же шесть его полков
накрыла артиллерия,
Он дал команду уходить
всем батальонам в лес,
А там всех их, конечно же,
настигла кавалерия,
И, Роос, будучи пленён,
вновь в битву не полез.

А в это время в помощь тем,
кто защищал редуты,
Полки драгунские стеной
внезапно в бой вошли!
Сам Меншиков, возглавив их,
нрав показал свой лютый,
Чем боевой усилил дух!..
И шведы отошли!

Тотчас, будто сговорившись,
две армии вдруг разошлись,
В разных сторонах равнины
выбрав диспозиции.
Множества солдат лишившись,
в линии все выстроились:
У русских – две, у них – одна,
с чёткими границами.

В центре наших – вся пехота,
сорок батальонов,
Меж редутами – орудий
боевой порядок,
Да полки драгун по флангам –
двадцать эскадронов…
А в лесу притих резерв
у царя палаток.

Полковые вьются флаги
друг от друга близко –
Киевский, Преображенский,
Астраханский полк,
Доблестный Нижегородский,
Нарвский и Бутырский…
На Семёновском штандарте –
голубой флагшток!

Развеваются знамёна
при порывах ветра,
У орудий – пирамиды,
ядровый запас,
А между батальонами –
всего по десять метров:
«Всем дистанцию держать!» –
строгий дан приказ.

Нижегородский славный полк,
казанский, гренадёрский,
Взяв для прикрытья конницу –
шесть свеженьких полков,
Атаку новую начав
с отвагою геройской,
Погнали правый шведский фланг
на шашки казаков.

Карл, видя то, что левый фланг
у русских наступает,
На них всю конницу послал,
чтоб их остановить!
Но Брюса артиллерия,
картечью их встречая,
Врагу ни шанса не дала
в сраженьи победить!

Часам, быть может, к девяти
или  чуть-чуть попозже
К центру шведская пехота
с конницей рвались…
Но драгуны, гренадёры
так дали им «по роже»,
Что они едва-едва
ноги унесли!

Карл, всё это наблюдавший,
сам понёсся к центру,
С батальонами пехоты
«втёрся» в первый ряд,
И в ужасной рукопашной,
бросив вызов смерти,
Он, ведя себя отважно,
вёл вперёд солдат…

Под сильным напором пали
Сибирский, Московский, Казанский,
Бутырский и Новгородский,
а также Псковский полки…
Всюду взрывались снаряды!
От этих взрывов адских
Тела разрывались на части,
конечности — на куски…

Царь же, заметив опасность,
взял батальон Новгородский
И ринулся в самую гущу
этой кровавой реки!..
Видя царя-государя,
бьющегося по-геройски,
Духом воспряли солдаты
и налегли на штыки!

Шведы с Карлом в первом ряде,
смело и без страха,
Прорвались в Семёновский и
Псковский батальоны,
Но Преображенский полк,
выдержав атаку,
Защитил второй и третий
наши бастионы.

Кавалерия умело
стала гнать пехоту,
Саблями опустошив
правый шведский фланг
И с боков ударив в тыл,
налетела сходу
На их лагерь, разгромив
шведов в пух и в прах!

Пики, ружья побросав,
кто куда метнулись:
Кто – в леса, кто – к переправе
к дальним берегам…
Но, в конце концов, обратно
большинство вернулись —
Правда, те, что не попались
в руки к мужикам…

Царь на радостях не стал
возглавлять погоню,
А пустился своё войско
лично поздравлять…
Хоть и любо поглядеть
на врага агонию,
Но куда приятней всё ж
вместе погулять!

Он на пиршество позвал
пленных генералов,
Чтоб, подняв бокал с вином,
шведам тост сказать:
Мол, нам, русским, унижать
битых не пристало,
А на ошибки указав,
надобно прощать!

«Научиться бы должны
все прощать друг друга,
Ведь пока мы не простим –
счастью не бывать!
Надобно не воевать,
а помочь, коль туго, —
Тогда Бог всем нам пошлёт
Божью Благодать!»

Князь Голицын всё же не стал
продолжать веселье,
Вместе с конницей своею
шведов он догнал
И, принудив их к согласью
на своё плененье,
Он семнадцать тысяч шведов
царю на суд прислал.

Пётр Первый всех солдат
помиловал, конечно,
Но пред тем, как отпустить,
пару слов сказал:
«Милую вас, но должны
вы все помнить вечно,
Что не я, а ваш король
всех вас наказал!

Чтоб запомнили и вы,
и все ваши дети,
Что на Русь пойти с войной –
значит проиграть!
Потому как весь народ
по лесам вас встретит,
И клянусь – любым врагам
с ним несдобровать!

Ведь с народом воевать
глупо, бесполезно,
А уж с русским воевать
может лишь глупец!
Будет бить народ врага
всюду, повсеместно,
До тех пор, пока ему
не придёт конец!..

Отпускаю вместе с вами
ваших генералов,
Чтоб могли Европе всей
честно рассказать,
Что с Россией воевать
будет толку мало!
С нами надо в мире жить,
дружить и торговать!
С нами надо в мире жить,
дружить и торговать!»

 

¹ Редут –укрепление для круговой обороны, обычно состоящее из закрытого оборонительного сооружения , земляного вала и рва, хотя некоторые могут быть построены из камня или кирпича. Предназначен для защиты солдат за пределами основной линии обороны и может представлять собой постоянное сооружение или спешно построенное временное укрепление.

² Ретраншемент (от фр. retrancher «укрепить, обнести окопами») — фортификационное сооружение, внутренняя оборонительная ограда, расположенная позади какой-либо главной позиции обороняющихся, позволяющее обстреливать пространство за нею и принуждающее противника, овладевшего главной позицией, вести дальнейшую атаку под огнём.

³ Тет-де-пон (от фр. tête de pont — «голова моста») — предмостное укрепление, плацдарм. Используется преимущественно для создания защитного периметра, в котором могут размещаться войска или имущество, чтобы способствовать дальнейшему увеличению завоеванной территории или служить запасной точкой на случай угрозы поражения.

 

ПОСЛЕСЛОВИЕ  К  БАЛЛАДЕ.

Карл XII с Мазепой сумели бежать. С ними успели переправиться через реку около 1-1,5 тыс. шведских солдат и 1 тыс. казаков. На переправе у Южного Буга и этот отряд был настигнут и разбит. Шведский король скрылся на территории Османской империи в Бендерах.

В результате Полтавской битвы армия короля Карла XII была настолько обескровлена, что уже не могла вести активных наступательных действий. Военное могущество Швеции было подорвано, и в Северной войне произошёл перелом в пользу России. На встрече с саксонским курфюрстом Августом II в Торуни был вновь заключён военный союз Саксонии с Россией. Датский король также вновь выступил против Швеции.

 

Судьба военнопленных

Под Полтавой и Переволочной в плен было взято почти 23 тысячи шведских военнослужащих, из них около 4 тыс. позже вернулись на родину. 8 июля всех пленных шведов опрашивали на предмет поступления на службу царю. В русской армии сформировали два пехотных полка из шведских военнопленных (стояли в Астрахани и Казани). Драгунский полк из шведов участвовал в экспедиции Бековича в Хиву в 1717 году. В некоторых полках, которые начали военную кампанию с тысячным составом, возвратились домой около десятка человек.

21 декабря 1709 года (1 января 1710 года) пленные шведы прошли по улицам столицы при торжественном въезде Петра I. В этот день по русской столице провели огромное количество военнопленных — 22 085 шведов, финнов, немцев и других, взятых за 9 лет войны.